Честь Воина [CИ] - Вита Алая

вздрогнул и хотел забрать руку, но женщина её не отпустила.

— Право слово, нечего смущаться. Странно, что этого не случилось раньше. Хотя ты мог бы выбрать объект более доступный…

Клед вздохнул, не зная, что сказать. Мог ли? Вот и Абель, подумав немного, поправилась:

— Хотя, о чём это я? Если мужчина сразу получает желаемое, чувства испаряются. Так что берегись. Ты выбрал запретный плод, и можешь здорово влипнуть… Впрочем, для тебя это, вероятно, неплохо. Твоей душе нужен якорь. И даже неразделённая любовь пойдёт во благо, не давая сердцу очерстветь. А непорочность девы избавит от мук ревности и прочих низостей, которые способны сгубить человека. Пожалуй, не зря такой чуткий парень, как ты, выбрал самое невинное создание. Только не придумывай лишнего, а то сейчас сочинишь ей все возможные достоинства, а она такой же человек, как я или ты. Не надевай на неё корону совершенства.

Абель выпустила его руку, как будто внезапно лишилась сил. А Клед смутился от услышанного и поспешил уйти. Полночи ворочался и думал о словах старой Весточки. Наверное, она знала, о чём говорила. Однако многое в её словах звучало слишком приземлённо для окрылявших его ощущений. Возмущала уже сама идея наличия схемы в тех прекрасных, не поддающихся описанию чувствах, что он испытывал теперь, глядя на Нинэ. Впрочем, последние в итоге победили, затопив разум, и унесли его в мир сладких грёз.

Потом начались сложности с еженедельным отправлением плотских потребностей. Похуже тех, что раньше. Парню стало просто противно принимать ласки от любвеобильных подружек. Всё его существо мечтало только о Нинэ, и наслаждения он не получал. На фоне высоких чувств вымученная из него всеми правдами и неправдами «разрядка» стала казаться противным, грязным делом.

К счастью, он продолжал каждый день видеться с мудрой старой Весточкой, которая заметила, что он стал более напряжённым, чем обычно, и даже дёрганным. Она спросила, что случилось, и Клед, как мог, пояснил:

— Не могу я с ними совокупляться, понимаешь? Мне противно. Моя душа где-то на небесах и все мысли только… ты знаешь, о ком. Девчонкам приходиться мучиться, а мне вместо облегчения кажется, что меня в грязи изваляли.

Абель какое-то время молча улыбалась с какой-то непонятной нежностью и легонько поглаживала его руку. Парень уж думал, что ей нечего сказать, когда женщина наконец тихо изрекла:

— Лишний раз убеждаюсь, что ты — редкая птица. Твоя душа стремится ввысь, а за ней и твоя жизненная сила. Но её твой молодой организм вырабатывает много и избытки надо куда-то девать. А приложить их туда, куда хочется сейчас, у тебя никак не выйдет. Всё это может довести до какой-нибудь беды. Может, попробуешь немного приземлиться?

— В каком смысле? — не понял Клед.

— Отключи голову, отключи сердце, когда ты с Оступающимися. Живи чреслами. Разбуди в себе зверя. Прислушайся к низменным порывам… — парень по-прежнему смотрел непонимающе. — О, я придумала! Идём!

Абель подняла его и подтолкнула к выходу. Клед оглянулся на Жани. Та изобразила на лице вопрос. Парень лишь приподнял брови в недоумении. Хозяйка покачала головой и неопределённо кивнула, не возражая. Значит, доверяла старой Весточке. Он вывел Абель за дверь, в направлении которой та подталкивала.

Вдвоём они поднялись на второй этаж и завернули под лестницу. Там женщина сделала знак разуться и вести себя тихо. Потом на ощупь нашла неприметную дверь без ручки в углу и жестами велела Кледу протиснуться в неширокий коридорчик. Когда дверь за ними закрылась, там стало совершенно темно, но она подталкивала его дальше по проходу, пока парень не упёрся в стену.

Абель прислонилась к его спине, протянула руку через плечо и стала шарить по перегородке. Клед слегка возбудился от тесного контакта. Жаль, что они недавно были вместе и теперь им полагалось воздержаться друг от друга ещё несколько месяцев. Вот с кем у него не возникло бы описанных трудностей.

Наконец, женщина что-то сдвинула, и возникло небольшое отверстие, в котором виднелся неяркий свет. А ещё оттуда доносились звуки страсти. «Смотри», — почти неслышно дохнула Абель парню в ухо, заставляя ещё больше пожалеть о правилах. Клед на мгновение смутился, но любопытство тут же перевесило, и он прильнул к глазку.

Спальня, за стеной которой они оказались, совсем не походила на ту, в которых парень здесь бывал. Её и спальней-то было трудно назвать. Комната больше напоминала пыточную, но со своеобразным уклоном: стены обиты мягким бархатом, стоящие на полу станки - из дерева, а висящие на стенах орудия — из кожи.

На одном из сооружений, напоминающих высокую наклонную парту, животом вниз полулёжа распята женщина. Ноги её, стоящие коленями на небольших подушках, раздвинуты и зажаты в колодки. Руки связаны, протянуты вперёд и подвешены на канате к потолку. Грудь и тело туго перетянуты кожаными ремнями, сплетающимися в причудливый костюм, который ничего не скрывает. Во рту кляп в виде деревянного шара, из-за которого она не стонет, а мычит, но непохоже, что от боли. На горле ошейник.

А сзади стоит мастер Стеш и ритмично тянет за короткий поводок, раз за разом нанизывая её на свой огромный инструмент. Ритм какой-то странный — не естественный, а с некоторой оттяжкой. Судя по булькающим звукам из горла «жертвы», ей это нравится. Хотя нет, слишком слабое слово. Она извивается, очевидно, жаждая проникновений глубже и чаще, но из-за скованного положения ситуацией она совершенно не владеет.

Женщина издаёт безумные звуки, которые неожиданно сильно заводят Кледа. Она пытается тянуться попой назад, но Стеш нарочно отстраняется, однако, не выходя целиком. И так дразнит «жертву», извлекая дурманящие стоны и всхлипы, пока в итоге её бёдра не начинают дёргаться в каком-то бешеном темпе, который парень видел разве что у зайцев. Тогда Кинжал вонзается в неё на всю глубину и сам начинает неистово трястись, рычать, как корс, с губ его летит слюна. Их плоть выбивает друг об друга звонкие аплодисменты, а звериные крики сливаются в исступлённый хор, заставляя сердце наблюдателя неистово стучать, а разум отправляя на прогулку.

Плоть Кледа разрывается от прилившей крови, дыхание спирает. Откуда-то из бёдер поднимается тёмная волна животной страсти, вызывая ломоту. Дуэт за стенкой наконец заходится в удовлетворённом хрипе, а вот он готов рвать и метать. Женское тело за спиной вызывает неожиданно сильную жажду обладания, идущую словно бы из глубины костей. В этом нет ни капли сердца и ни капли ума. Кажется, если он немедленно не овладеет ею, ему будет физически больно. Теперь парень понимает слова бывшей Весточки. В нём проснулся Зверь.